Андрей Иванов,

— ... и пахла белая берёза берёзой, солнцем и травой, — настроенный мной фильтр автоматически заменил матерные слова на строки какого-то стихотворения, но уж поверьте, ругался я совсем не в рифму.

Он улыбнулся, и морщинки опять устремились в уголки его глаз. То была очень чистая, прямая улыбка человека с открытой душой. Но вряд ли дело только в ней, подумал я. В Мэнсики всё же есть тайна. Она — в ларце, запертом на ключ и зарытом в землю. Причём зарытом настолько давно, что сверху всё поросло шелковистой травой. И место, где покоится ларец, знает лишь один человек на всём белом свете — сам Мэнсики. Я не мог не уловить за его улыбкой одиночества, покрытого тайной.