Татьяна Гайдамак, 25.01.1997

Потім дістала з кишені, відкрила
Свої заляпані соусом крила.

Я хорошо помню день, когда ты ушел из дома, полный печали и грандиозных идей, думая лишь о себе. Ты рос без матери, поэтому твоя жестокость вполне объяснима. Ты даже не притворялся, что любишь или уважаешь меня, но всё это я простил, хотя ты мог написать или позвонить, спросить, что со мной происходит, узнать, как мне живется без сына, тем не менее я желаю тебе самого лучшего.