Вера Резинских, 20.09.1989

— Это всё?! Так ты реагируешь на мою смерть?
— А чего ты ожидал, Родж? Что я упаду на колени и разрыдаюсь?
— Когда в тебя стреляли в клубе, я решил, что ты мёртв. Я плакал.
— Это были слёзы радости.
— Ты даже не полез туда, чтобы меня спасти!
— Как я полезу, если ты взорвался?

Случалось и так, что кто-то из друзей поддавался отчаянию, депрессии, истерически оплакивал разбитое сердце, иногда раздавались даже угрозы покончить с собой. На следующее утро после бурной сцены Уильям помогал этим людям преодолеть смущение, однако былые отношения уже не восстанавливались, даже если он сам себе не желал в этом признаться. Открывалась тайная сторона личности, слетала маска, которую человек носил в повседневной жизни. Сомнения в смысле жизни знакомы каждому, но отчаяние должно оставаться в определенных рамках. Чтобы отношения оставались комфортными, Уильяму требовалась сдержанность, цивилизованное равновесие. И хорошо зная за собой это свойство, он без труда прочел на лицах друзей брезгливость, едва они услышали диагноз.