— Алло, алло?
Лука, сгорел наш замок?
Ах, до чего мне тяжело!
Я вне себя, скажите прямо,
Как это всё произошло? — Узнал ваш муж, прекрасная маркиза,
Что разорил себя и вас.
Не вынес он подобного сюрприза
И застрелился в тот же час! Упавши мёртвым у печи, он опрокинул две свечи.
Попали свечи на ковёр и запылал он, как костёр.
Погода ветреной была, — ваш замок выгорел дотла.
Огонь усадьбу всю спалил, а с ней конюшню охватил.
Конюшня запертой была, а в ней кобыла умерла. А в остальном, прекрасная маркиза,
Всё хорошо, всё хорошо!
— Старая пластинка
То, что он излучал, или то, что волнами равномерно вздымалось и опускалось между ним и мною, я ощущал определённо как музыку, как ставшую совершенно нематериальной эзотерическую музыку, которая всякого, кто входит в этот волшебный круг, вбирает в себя, как вбирает в себя многоголосая песня вступающий голос.
— Герман Гессе
