Давид Давыдов,

С каждой следующей утратой умирать от горя становится все бессмысленнее: если и того пережила, и этого, к чему сдаваться на третьем? четвертом? восьмом? И если уже было тринадцать, то почему бы и не быть четырнадцатому? Кто сказал, что этот последний? Поэтому, когда кто-нибудь на твоих глазах уходит в длительное отчаяние, начинаешь подозревать, что это нервы, просто нервы, нежелание держать себя в руках. Но есть ещё третий вариант, который обычно не учитываешь, — «просто такая сильная любовь».

Ты очень умный человек и очень страшный; тебя должны безумно любить женщины.