Алмаз Тугушев, 28.11.1987

Есть мужчины, с которыми хочется быть женщиной. Вопросительно-мягко наклонять голову, щуриться сквозь ресницы, качать головой с понимающим видом, выслушивать вдохновенные речи, светиться полуулыбкой стиля «мы с тобой одной крови». Хочется откровенности — но не на все темы, а только на те, на которые как раз и не принята откровенность, остальные темы с ними вообще не важны. Хочется протянутой руки, хочется припадать к плечу, и ещё: знать, что вся эта чепуха из книг для подростков — всё-таки не совсем чепуха. Ну, не шептать «милый», конечно, и вообще без пошлости, но как-то так. Чтобы искры в зрачках и удивление в собеседнике, потому что красиво, потому что игра. Да, у меня, конечно же, забрать сумку. Да, меня безусловно проводить. Да, я однозначно никогда в жизни не сумею самостоятельно налить себе чаю. Я пролью, расплещу, перепутаю, обожгусь, растяну, упаду, сломаю, порежусь, заражусь и умру. Спасибо. Да, уберечь. Да, размешать. Да, протянуть. И пусть расправляют плечи и приосаниваются: им идёт. Не всем, только им. С остальными такое выглядит смешно и по-детски, неуместно и почти непристойно, да просто глупо, в конце концов. А с этими можно: хотя бы за то, что только у них одних есть эта нежная, слабая, невыносимая, мягкая, тёплая ямка у шеи чуть-чуть до плеча, в которую одну и можно уткнуться благодарным усталым носом. А есть мужчины, с которыми хочется быть мужчиной. Другом, товарищем, братом. Тем самым, с которым «спина к спине у мачты», который коллега и единомышленник, отношения с которым раз и навсегда определены, теплы и понятны, и которые никогда не требуется выяснять. Смешно. С ними нечего выяснять, с ними всё выяснено заранее, раз навсегда, и не требует подтверждений. Обсуждать дела на работе, пить вместе пиво, смотреть футбол, переодеваться прилюдно, не подумав бросить извечно женское писклявое «отвернись», мыться в бане, орать друг на друга в жестоком споре, забывать на недели и вспоминать внезапно, дружить домами, потихоньку жаловаться друг другу на любовниц и жен, хлопать по плечу, дарить спиртное, курить бок о бок, рассказывать обо всём, не лукавя, и не задумываться — а что, собственно. Быть на равных, без идолов и подчиненных, быть близкими без надрыва и страсти, быть уместными, как то самое пиво, может, иметь каких-нибудь общих друзей, но никогда не делить меж собою женщин, вообще ничего не делить. Быть простыми, как марка острова Малибу, на которой всего-то изображения — на белом фоне чёрная буква М. Есть женщины, с которыми хочется быть мужчиной. Носить на руках, держать зонтик над тонкой кожей, дышать переливчатой жилкой на нежной шее, восхищать, восхищаться. Пальцами гладить, пусть мысленно, там, где на людях не гладят, и плевать на приличность. Охватывать, захватывать. Дарить цветы, потому что это ведь просто нормально: дарить цветы тем, кому хочется их подарить. Наливать, угощать, кормить, закармливать даже: такая худенькая. Или такая бледная. Или не худенькая и не бледная, но вот есть в ней что-то такое, что требует фразы «бедная моя девочка». Человек, умеющий вовремя, с правильной интонацией сказать «бедная моя девочка» — король и Бог. Это единственная фраза, которую необходимо всерьёз выучить тем, кто собрался любить тех женщин, с которыми хочется быть мужчиной. А есть женщины, с которыми хочется быть женщиной. Почти ребёнком. Приходить, припадать, упадать даже, в ноги, к ногам, к рукам, к глазам, требовать, получать, снова требовать, снова получать, или не получать, но неважно, и пусть кормит, кормит и смотрит, но смотрит не так, как проголодавшийся пёс, а так, как смотрела мама на старой кухне. Рассказывать всё, и пусть реагирует — или не рассказывать ничего, и пусть догадывается. Капризничать, но не во имя игры, а потому что порвались джинсы, и пусть зашьёт. Просить почитать тебе вслух, и ныть, что читает не то и не так, и выторговывать срочно другую книгу, и добиться, и отослать искать, и заснуть, не дождавшись.
Вы скажете мне, что тут дело вообще не в принадлежности к тому и иному полу, и будете правы.
Вы скажете мне, что в любом человеке может быть в разных пропорциях сочетание всех этих черт — и будете правы.
Вы скажете мне, что не бывает так, чтоб и первое, и второе — в один стакан, что разные люди по-разному воспринимают и что всё многогранно. Вы снова будете правы.
Вы скажете мне, что всё это нужно было объяснять не такими словами, и что дело не в этом. Ну да.
Но есть мужчины, с которыми хочется быть женщиной.
А есть женщины, с которыми хочется быть мужчиной.

Кому-нибудь следовало бы взять на себя труд подсчитать, сколько лет своей жизни дама проводит в ожидании звонков от мужчины.