Роман Романов,

Восстать, проснуться, захотеть
И видеть мир прекрасным,
Зажечься взглядом и гореть
Дотла под взглядом страстным. Бросаться в бури и шторма,
Отчаянно, бесстрашно,
Пусть в океан несет волна
В глубины и неважно, Что не вернуться, не спастись,
Что ветру не прикажешь,
И воплощаешь ярко жизнь,
Но только персонажем...

С ранних лет мое отношение к человеческой жизни полностью совпадало с августинианским постулатом предопределенности. Несмотря на все бессмысленные, тщетные сомнения — а они продолжают терзать меня и поныне, — я ни разу не отклонился от своего детерминизма, почитая любые колебания за духовный соблазн. Можно сказать и так: мне вручили меню, в котором значился перечень всех моих бед, еще до того, как я научился читать. Оставалось лишь повязать салфетку и садиться за стол.