Беслан Унежев,

Андрей Платоныч, дорогой, как жаль, что вы уходите. Так хотелось поговорить с вами, но увы… Вы уж в следующий раз не забудьте дождаться приглашения. Впрочем, в ближайшее дни, то есть годы, я буду очень занят, так что повремените с визитами. Очень вас прошу.

Тот, кто не предавался сладострастию тоски, кто мысленно не упивался грозными картинами собственного угасания, не ощущал во рту жестокого и сладковатого привкуса агонии, тот никогда не исцелится от наваждения смерти: сопротивляясь ему, он будет оставаться в его власти, тогда как тот, кто привык к дисциплине ужаса и, представляя себе свое гниение, сознательно обращается в прах, будет смотреть на смерть как на некое прошлое, но даже и он будет всего лишь воскресшим покойником, который не в состоянии больше жить. Его «способ» исцелит его и от жизни, и от смерти.