Надежда Косякова, 13.08

Мужчины здесь кричат, ругаются и молятся точно так же, как делали это на Второй мировой и на твоей войне, папа. Здесь все такое же — страх, скука, одиночество, всплеск адреналина, дружба, напряжение в ожидании следующей атаки, долгие ночи вдали от дома и семьи. <...> Но в перерывах между атаками я думаю о Клаудии и Матте, о том, что они с тобой, в безопасности.

Я шёл, а небо из серого становилось чёрным. Появились первые звёзды. Звёзд становилось всё больше и больше. Точка на горизонте светилась ярче. Но начала теряться на фоне светящегося великолепия неба. Я замер заворожённо, уставившись в небо. Какая красота. Такие ощущения я испытывал далёкие века назад, вырвавшись из города, в котором совсем не видно звезд на далёкий берег теплого моря. Тишина позволяет услышать далекую песню бездонного неба. Бездна, которая манит и ласкает тёплым ветром. Я чувствовал себя хорошо. Прошли года и века, но что-то осталось неизменным. Мало кому я мог признаться в том, что людей я не любил, не любил толпу, и вообще одному мне было хорошо. Но... Загадки. Всегда и везде я видел загадки, а ответы на них могли дать только люди.