Анжелика Шумакова, 22.06

Я собачонка, я зеваю, по щекам катятся слезы, я чувствую, как они текут. Я дерево, ветер шелестит в моих ветвях, легонько их колеблет. Я муха, я ползу по стеклу, соскальзываю, снова ползу вверх. Иногда я ощущаю, как ласку, движение времени, иногда — чаще всего — я чувствую, как время стоит на месте. Дрожащие минуты осыпаются, погребая меня, бесконечно долго агонизируют, они увяли, но еще живы, их выметают, на смену им приходят другие, более свежие, но такие же бесплодные; эта тоска зовется счастьем... О своем одиночестве я никогда не думаю — во-первых, я не знаю, как это называется, во-вторых, я его не замечаю, я всегда на людях. Но это ткань моей жизни, основа моих мыслей, уток моих радостей.

Если бы можно было остановить мгновение, я бы не мучался, как кретин Фауст,
Замер бы навсегда у любимой под мышкой, я не верю, что познаю большее счастье.
Достойно выполняй функции, которые уже принял, с движением в никуда смирись,
По возможности смейся, тебя никто не поймет, замри и умри, замри и умри, замри и умри.