Таня Бурховецкая, 07.08

Между нами было всё, что только может быть: любовь, страсть, злость, ссоры, слезы, ревность, обиды, прощение. Мы виделись редко, но именно в эти дни чувствовалась жизнь. Остальные дни — ожидание встреч. И было неизвестно, чем все это закончится, но одно чувствовалось ясно — что бы ни случилось, мы никогда друг друга не забудем. Такие встречи случаются не для создания семьи, такие встречи случаются для того, чтобы вспоминать это всю жизнь.

Самое трудное в этом мире – слышать и видеть. Мы не желаем видеть. Вы думаете, капиталист интересуется положительными сторонами коммунистической идеи? Или, может, коммунист хочет узнать о сильных сторонах капиталистического строя? Полагаете, богатый жаждет что-то знать о нищих? Мы не желаем видеть, поскольку зрячий может захотеть перемен. Мы не хотим смотреть. Если вы смотрите, вы теряете контроль над происходящим, теряете контроль над жизнью, которой вы только-только научились кое-как управлять... Вероятность того, что вы проснетесь, прямо пропорциональна количеству тех воспринятых вами истин, от которых вы не сбежали. Сколько новой информации вы можете воспринять? Сколько можете отринуть ценных и дорогих вашему сердцу вещей и не удрать? Насколько вы готовы мыслить в непривычных категориях?
Первым делом мы обычно пугаемся. Боимся мы отнюдь не нового. Того, чего не знаешь, бояться невозможно. Неведомое никому не может внушить страх. Люди боятся потерять известное. Вот чего страшится каждый из вас.