Роман Урванов,

Скажите хирургу, что можно отрезать ногу — и он всю ночь напролет будет полировать свою любимую ножовку.

Никогда не понимала, как могут люди ностальгировать по своей молодости и умиляться ей. Вспоминая себя в том возрасте, я чаще всего чувствую досаду, а бывает, что и жгучий стыд. Такое ощущение, словно в тринадцать лет я — это еще не я, а десятая часть меня; в двадцать семь — максимум четвертинка. Даже пребывая в нынешнем беспомощном положении, я лучше и больше, чем была двадцать, сорок или, того паче, восемьдесят лет назад. Иначе, по-моему и не может быть. Чего стоит человек, если, двигаясь по жизни, он становится хуже, слабее, неинтересней?