Юлия Курись, 25.02

Никогда луна так тихо с неба не смотрела!
Сумерек плывущих лира тишиной запела,
В ветви тёмные вплетая синих теней сонмы...
Нежным и таким спокойным неба я не помню!
<...>
Так и мне, озёрной птицей, в песне изнемочь бы,
Лишь успеть сказать, как в душу заглянула ночь мне,
И что крылья в беспредельность сотканы мне снами,
А мечты на хрупких мачтах вздулись парусами;
Рассказать, как близость смерти вдруг преображает
Песню, что слагает лебедь, с песней умирая,
И как ясно мне, что душам в океане этом
Смерть – лишь новая дорога розового цвета;
И что сказкой обернётся дерзкий мир поэта
И что не было вовеки ночи тише этой,
Что с великими мужами здесь лежать мне вместе,
Что я – царь и что поэт я, умираю в песне,
Чтобы сердце моё в лире вас веками грело...
Никогда луна так тихо с неба не смотрела!

— И когда именно произошел тот самый переломный момент?
— Когда нескольких наших человек пригвоздили к полу и приставили скальпель к горлу. И теперь у меня ужасные руки, – грустно улыбнулся Адам, показывая мне шрам на внутренней ладони.
— Это неправда, – ответила я, целуя шрам.
— Моя жизнь обрела смысл, когда я встретил тебя. Я не знал, что до этого момента просто существовал.