Adil Baza, 19.09

Наша профессия, её преимущество, так сказать... какую-то боль... мы счастливы, что мы можем это передать через экран, через сцену. Не зря говорилось: театр — это трибуна. А кино ещё шире, это вообще масштаб... у него возможности какие. И вот мы счастливые, что мы можем говорить.

Постепенно, каплю за каплей, Жиль влил в ее кровь яд подавленности и отчаяния. Прежде такая смешливая, простодушная, с милой непосредственностью утолявшая свои легкомысленные желания, она теперь ощущала себя погибшим, лишенным будущего существом, женщиной, которая не сумеет найти себе мужа и обречена стать дамою полусвета. В Жиле, который, казалось, погубил и обесчестил ее, она видела единственный якорь спасения. Она говорила себе, что если она не выйдет за него замуж, ей уже вообще никогда ни за кого не выйти. Она страшно боялась его потерять — и оттого теряла его.