Анастасия Жура, 02.06.1986

У меня был мозгоправ — жёсткий фрейдист. Никогда не говорил и не шевелился. Однажды я пришла и легла на кушетку. Кажется, минуты через три его шарахнул инфаркт, и он умер, а я не поняла и проговорила 55 минут. Кажется, это был самый продуктивный сеанс за все время.

Почему я все время думаю, что я больше не нужен тебе... Возможно, мы слишком долго в разлуке, возможно, мы слишком мало времени знали друг друга, а возможно, совсем не в этом дело; возможно, я слишком мало слышу о тебе, и, возможно, все это лишь другое лицо Януса, которое неотрывно-мрачно уставилось на меня, и мне достаточно всего-навсего оглянуться, чтобы мое любимое лицо вновь появилось предо мной — мягкое, с глубокими глазами и губами из всех юношеских снов.