Марсель Таалайбеков, 26.08.1994

Мягкости в ее сердце нет предела. Даже к такому падшему душой человеку, как я, она испытывает чистое милосердие, от которого мне тошно.

Оказавшись в коридоре, я застыл в нерешительности. Что люди обычно делают, когда от них избавляются, как от ненужных вещей? Курят? Я не могу позволить себе такой роскоши — медленно, день за днём, со слепым наслаждением убивать себя. Бегут домой и валятся на диван? Страдальцы для окружающих, они внутренне счастливы наконец-то выспаться и перестать хотя бы на секунду быть ответственными. Звонят женам, чтобы пожаловаться? Вот только нет никакой жены. Всего себя я посвятил одному-единственному, что не могло, как мне казалось, разрубить сердце на части, предать и отвергнуть, довести до исступления и выбросить, как выбрасывают старую и некогда дорогую открытку. Я посвятил себя работе. Теперь я знаю, что смысл жизни рано или поздно причинит боль.