Роллан Садыков,

Можешь мне врать. Честно, я не обижусь. Кто, как не я, понимает тебя. Я прошла через это сама и не буду осуждать тебя. Я поверю тебе сейчас и в любой момент приму тебя любого. Просто продолжай так же дружелюбно ко мне относится. Когда, как не сейчас, мне нужна поддержка. Ты обеспечишь мне это, а я приму тебя любого, не осуждая за ложь.

Я не могу говорить о нашей любви, поэтому я буду говорить о математике. Я не очень в ней сильная, но твердо знаю одно: между нулём и единицей есть бесконечное множество чисел. Есть одна десятая, двенадцать сотых, сто двенадцать тысячных и так далее. Конечно, между нулём и двойкой или нулём и миллионом бесконечное множество чисел больше — некоторые бесконечности больше других бесконечностей.
Бывают дни, и таких дней много, когда я чувствую обиду и гнев из-за размера моей личной бесконечности. Я хотела бы иметь большее множество чисел, чем мне, вероятно, отмерено, и, о Боже, я всей душой хотела бы большее множество чисел для Огастуса Увотерса, но Гас, любовь моя, не могу выразить, как я благодарна тебе за нашу маленькую бесконечность. Я не променяла бы её и на целый мир. Ты дал мне вечность, за считанные дни. Спасибо тебе.