Анастасия Кострова,

Диссиденты на самом деле никогда не хотели взять власть, они всегда желали создать около неё некий модуль сильного влияния, чтобы без них решений не принималось. …Российские интеллектуалы, в отличие от восточноевропейских, не хотели брать власть. Стремление выдвинуть другую фигуру и действовать за её спиной возникает в конце 1989 года, и я наблюдал это вблизи, в руководстве межрегиональной группы. Они искали фигуру, которая была бы компромиссной с их точки зрения — и очень странно, что Ельцин казался им такой фигурой. Они считали радикалами Солженицына и Буковского и очень боялись, что те вернутся в страну и устроят тут охоту на ведьм. В Питере таковыми считались Петр Филиппов и следователь Иванов, и Собчака двигали, чтобы отрезать радикалов от власти.

Вспомни тот научный эксперимент. Группе людей показывали фотографии из их детства. Девять снимков были реальными, а один подделкой. Их детские силуэты поместили в луна-парк, где они никогда не были. 80% узнали себя на снимках сразу, они приняли подделку как реальность. 20% не смогли вспомнить такого. Учёные попросили взять рисунки с собой, подумать дома, может, вспомнят. И когда они вернулись, тоже вспомнили эти снимки, какой это был чудесный день в парке с родителями, они вспомнили совершенно сфабрикованный опыт.