Евгений Катерощук, 27.11.1980

Но где премудрость обретается? и где место разума?
Не знает человек цены ее, и она не обретается на земле живых.
Бездна говорит: не во мне она; и море говорит: не у меня.
Не дается она за золото и не приобретается она за вес серебра;
не оценивается она золотом Офирским, ни драгоценным ониксом, ни сапфиром;
не равняется с нею золото и кристалл, и не выменяешь ее на сосуды из чистого золота.
А о кораллах и жемчуге и упоминать нечего, и приобретение премудрости выше рубинов.
Не равняется с нею топаз Ефиопский; чистым золотом не оценивается она.
Откуда же исходит премудрость? и где место разума?
Сокрыта она от очей всего живущего и от птиц небесных утаена.
Аваддон и смерть говорят: ушами нашими слышали мы слух о ней.
Бог знает путь ее, и Он ведает место ее.
Ибо Он прозирает до концов земли и видит под всем небом.
Когда Он ветру полагал вес и располагал воду по мере,
когда назначал устав дождю и путь для молнии громоносной,
тогда Он видел ее и явил ее, приготовил ее и еще испытал ее
и сказал человеку: вот, страх Господень есть истинная премудрость, и удаление от зла — разум.

Мы созвучны лишь в одной октаве.
Ну, а дальше полный диссонанс…
Нет ни шанса зазвучать в таком составе.
Это просто страшный мезальянс. Наш дуэт скатился на миноры.
В оркестровой яме грянул туш.
И дублёры в закулисных коридорах
Смаковали гибель наших душ. Из партера кто-то рассмеялся
И на сцену выбросил букет:
«Ваш дебют, увы, не состоялся!
Занавес! Включите в зале свет! »