Оля Шпагилева, 21.03.1989

Высокие, с золотистой кожей, итальянки были прекрасны и походили на статуэтки. К тому же они оказались еще и невероятно живыми. Такое впечатление, что в сердце у каждой находилось по маленькому солнышку, освещавшему все вокруг.

— Ух ты, Меридит, это... Вы, журналисты, это просто...
Знаете, в течение 8 лет я отвечал на идиотские вопросы журналистов и никогда не говорил о деньгах. Но сегодня я должен сказать тебе, Меридит. Ты действительно задала новый стандарт в метании говна.
Вы, люди, не представляете, чем мы занимаемся. Мы идем в темноту, отвратительные места... в одиночку. И нам страшно. И мы делаем это не ради денег. С разбитыми машинами. И с компьютерами, в которых больше вирусов, чем у десятидолларовой шлюхи.
Каким образом? Всё дело в хороших людях. И я... потерял троих хороших людей сегодня, а четвертый — в критическом состоянии. И вы спрашиваете меня, что я чувствую? Я расстроен. А ты — идиотка.