Нарул Абитханов,

В этот момент счастливы были все: он ослеп первым, значит после него все снова могли обрести зрение. Нам еще не было, что праздновать. Следующие дни, недели прошли в ожидании... Они снова смогут видеть... и на этот раз они увидят значительно больше. Кто мог хотеть остаться слепым?
Я скажу... Тот, кто не хотел потерять близких ему людей...
И почему женщина, которая сбросила с себя такой груз, стала так молчалива? И, став теперь свободной, она может закричать, как и остальные закричать — Я МОГУ ВИДЕТЬ!
А она подумала — Я СЛЕПНУ...

Я поворачиваюсь к Элаю.
— Что думаешь? Хочешь спуститься вниз и спать в тех домиках? Там есть кровати.
— Нет, — отказывается Элай, сворачиваясь калачиком на полу. — Давайте останемся здесь.
Я понимаю почему. Посреди ночи в этом заброшенном местечке чувствуешь себя беззащитным — перед рекой, одиночеством, поселившимся здесь после ухода фермеров — и перед призрачными глазами и руками оставленных рисунков. А здесь, в пещере, где они сохранили в безопасности вещи, кажется, что и мы тоже будем защищены.