Анастасия Соколова, 10.03

Вагонные споры — последнее дело,
Когда больше нечего пить.
Но поезд идёт, купе опустело
И тянет поговорить.
И двое сошлись
Не на страх, а на совесть,
Колёса прогнали сон.
...
И оба сошли где-то
Под Таганрогом
Среди бескрайних полей.
И каждый пошёл
Своею дорогой,
А поезд пошёл своей.

— Мы с вами единомышленники, мы хотим страну освободить от злокачественной опухоли. Вы понимаете, что это минута историческая? Мы стали людьми значительными, месье Марешаль. Робеспьер и Сен-Жюст, наверное, чувствовали такое же волнение.
— Психиатры это выяснят на суде.
— Каком суде?
— Вашем. Они, наверняка, скажут, что вы одержимый, параноик, но главного не скажут, потому что это слово не принято в юриспруденции. А главное то, что вы дурак, Моро. Но не расстраивайтесь, вы не первый. История уже знавала Савонаролу, ФукеТенвиля. Чрезмерный порядок не менее опасен, чем хаос. Я коррупцию ненавижу, также, как и вашу мораль.