Аякөз Идаятова, 25.12.2000

Ты знаешь, что это не тот человек, не то время и не то место. Это не тот ты.
Тем не менее, я продолжаю слушать мелодию его дыхания и пытаться привыкнуть.
Привыкнуть к мысли, что теперь я такая.
Что теперь я его.
Что пройдет время, и мы поженимся. И у нас будут дети.
Я хочу дочку. Такую же, как Миллисент.
Я буду ее любить. Мы будем лучшими подругами на свете.
И Сетт будет меня любить.
Мы вместе состаримся. Будем нянчить внуков. Много внуков.
У нас будет маленькая собачка и куча котят.
Камин в домике у леса.
И там буду не я. А моя пустая оболочка.
Видимо, вот что значит — быть женщиной. Забыть про свои предпочтения и интересы.

— Мучает меня, отче, один вопрос…
— Поведай мне, дочь моя, надеюсь, я облегчу твои муки.
Безусловно! Всенепременно! Получи, фашист, гранату!
— Почему, когда ты разговариваешь с Богом — это названо молитвой, а когда Бог с тобой — шизофренией?