Серий Печеряга, 21.02.1920

Теперь я связан со всем сущим, будь то живое или неживое. Мое сознание стало бесконечным и вечным. Мой взгляд простирается даже за пределы этой реальности. Я-дерево в первобытных джунглях, и звери неуклюже пробираются мимо него. Я-пожираемая плоть и зубы, которые вырывают ее у умирающего хозяина. Выглянув наружу, я вижу Зарю творения... даже когда я смотрю на его неизбежный конец. Каждый микроб и атом во Вселенной, с которым я делю существование. Я поднимаюсь по эволюционной лестнице вместе со всеми существами, которые когда-либо жили или будут жить. Мое сознание простирается от одноклеточных организмов до хищников верхнего эшелона и выше. Если это так, то я-часть тебя. Даже самые могущественные существа не могут избежать моего вторжения в их бытие. Как странно быть моей собственной матерью, баюкающей на руках мое прошлое «я». Даже когда я смотрю на свое собственное рождение, я вижу, как цивилизации Вселенной поднимаются и падают перед моим всевидящим взором. И я являюсь свидетелем того рокового момента, когда все заканчивается.

Как-то раз на прогулке Иван Андреевич встретил молодежь, и один из этой компании решил подшутить над телосложением писателя, которого, очевидно, не узнал. Молодой человек сказал: «Смотрите! Какая туча идет!» — и немедленно получил ответ. Крылов посмотрел на небо и добавил саркастично: «Да, и вправду дождик собирается. То-то лягушки расквакались».