Елена Белова, 18.08

И нагота приобрела свою непреходящую ценность потому, что примиряла несколько противоположных позиций. Она берет наиболее чувственный и непосредственно волнующий объект — человеческое тело — и помещает его вне досягаемости времени и желания; она берет самую чисто рационалистическую концепцию из всех, на которые способно человечество, — математический порядок — и заставляет ее услаждать чувства; она берет смутные страхи перед неизвестным и смягчает их, показывая, что боги похожи на людей и им можно поклоняться скорее за их животворную красоту, чем за их смертоносные силы.

Понимаете, я по профессии инженер, я очень хорошо вычисляю некоторые вещи. Я когда-то писал учебник по борьбе с бюрократами. И я бросил писать, потому что началась перестройка, и я думал, что с ними будет покончено. Сейчас, я думаю, надо вернуться к этой теме. <...> И, в том числе, был один из пунктов, что если сражаешься с какой-то мелкой сошкой — это самое опасное. Выходи на самый верх. Раз ты вышел на самый верх — ты уже обезопасен. <...> Потому что, если ты ругаешь там кого-то... заместителя мэра города, и тебя сшибает машина — все понимают, откуда это идет. <...> А если ты ругаешь какого-то чиновника, и тебя сшибает машина — даже никто не будет копаться. Значит, скорей всего, тебя именно там и достанут.