Владимир Бакалов, 18.11

— Любите пейзажи?
— В общем, да. С ними меньше возни, чем с портретами. Дерево не пожалуется, что его плохо нарисовали.

Время замедляется. Думаю, он кричит. Но слышу я только огонь. Я думал, что это будет приятно. Увидеть последние мгновения его жизни. Почувствовать, как он умирает в моих руках. Но... Как раз так мы с Баннером впервые повстречались. В огне взрывающейся Гамма-бомбы. А теперь мы наконец разделим свои пути. А я продолжаю твердить себе, что всё это его вина. Не моя. Не моя. Он смотрит на меня, пока его разрывает на части. Смотрит как брошенный ребёнок, не в силах поверить, что это происходит. А затем, когда всё взрывается, взрывается и он. В ярости. Я чувствую, как его кулаки ломаются от ударов по моему лицу. Я чувствую, как он сгорает и прилипает ко мне. И всё равно он злится. Неудивительно. Баннер умрёт именно так, как он всегда жил... Яростным. И совершенно беспомощным. Пока огонь прожигает его, и он превращается в бесформенную массу прямо у меня в руках... Я начинаю чувствовать, как моя собственная ярость перегорает внутри меня. И постепенно её место занимает что-то ещё. В последний миг я закрываю глаза, чтобы не смотреть на него. И в рёве пламени я шепчу... «Прости меня». Но уже слишком поздно. Его больше нет.