Екатерина Смирнова, 07.07.1984

— Я считаю вы говорите ерунду. Вы правда думаете, что мы с вами с разных планет? Это не так. Вы, простите, почему это вы боретесь за правду, а я за какую-то хрень? Вы что думаете такую историю не поймут? Истории какого-то мальчишки...
— Но вы уже не мальчишка, а продолжаете...
— Так перестаньте относиться ко мне, как к ребенку! Это история про нетерпимость, это история про то, как индустрия так сильно боялась потерять публику, которую она считает безграмотной и узколобой, что фактически пестовала в ней безграмотность и узколобость десятки лет. Это про нас! Как общество, что мы хотим, чего мы ищем. Что в этом всем звучит слишком нереально или не достойно для вас?
— Что ж, я не хотела вас расстраивать.
— Ну конечно, вы рискуете жизнью ради правды, а мы тут щеголяем своими сытыми проблемами. Это представление о привилегии на то, что люди могут или не могут говорить, если они мало натерпелись дерьма в жизни, чтобы иметь возможность сострадать – это чертова болезнь! Вот что я имею в виду. Мы хотим одного и того же – перемен, воздействия на страхи людей, невежество, предубежденность, сексизм, расизм, гомофобия, что угодно или вы что думали, что у вас монополия на эти битвы?!