Эвелина Нестерова, 04.10.1991

Вы пришли сюда удивляться, гореть благородным негодованием, хихикать, злорадствовать, вы пришли сюда почувствовать себя положительными интеллигентными людьми, пришли осудить, заклеймить и растоптать меня всем стадом. Что ж! Я знаю, вам это необходимо. Вам всем, чтобы чувствовать себя хорошими, необходимо время от времени собираться и съедать одного-двух таких же, как вы, негодяев. Когда вам очень повезет, вы съедаете хорошего человека. И не давитесь. Нет ничего, чем бы вы могли подавиться. Что?... Нет уж, вы послушайте! Раз вы пришли, я скажу вам все, что я о вас думаю! [Листает рукопись, смотрит на часы, снова листает рукопись. Вдруг вскакивает, продолжает в зрительный зал.]
Если среди вас есть трезвенники, верные мужья и честные служащие, то это ничего не значит. Воровать вам мешают лень, неповоротливость и трусость, не пьете вы из жадности, не изменяете женам только потому, что начисто лишены воображения.

Говорят, у тех людей, кто побывал в космосе и видел нашу планету (наш единственный дом) со стороны, меняется сознание... Я сам там пока не бывал, но почему-то верю, что так и есть. Разве можно спокойно продолжать заниматься той хернёй, который ты занимаешься каждый день, после того, как увидел это!? Разве можно не замечать и быть равнодушным к той херне, что творится у нас дома? Мы живём на космическом корабле, как говорил Джо Роган — мы мчимся сквозь пустое бесконечное мёртвое холодное космическое пространство на камне, оборудованном водой, атмосферой и подходящей температурой. Мы живём на тончайшей плоскости, ведь глубже уже раскалённая магма, а выше ничего нет — только космос! И мы гадим в этом замкнутом пространстве — в единственном пространстве, которое у нас есть. Загрязняем воду, которую пьём, гадим в воздух, которым дышим и убиваем друг друга... Возможно, каждому стоит что-то изменить в своём отчасти ограниченном мировоззрении.