Наталья Суровцева, 10.09.1904

Мы превозносим все виды отваги, кроме одного — отважного заступничества за ближнего.

Это была длинная и сложная дорога. Но я рад, что она была долгой и сложной, потому что если бы я не прошел через это всё, то не усвоил бы свой урок. Знаете, дети, с того момента, как я встретил вашу маму, я знал, что должен любить эту женщину так сильно, как только я могу, так долго, как я смогу, и я никогда не перестану её любить, ни на секунду. Я вспоминал это во время каждой нашей глупой ссоры, в пять утра, каждое рождественское утро, в каждое утро воскресенья, во время каждой преграды, каждого укола ревности, скуки или неопределенности, которая встречалась на нашем пути. Я всегда вспоминал этот урок. И вспомнил его, когда она заболела. Это было самое худшее время на свете, но всё, что я делал, это смотрел на неё и благодарил бога, благодарил всех богов, всю вселенную и любого человека, которого я мог поблагодарить, что я увидел эту прекрасную девушку на посадочной платформе и что я набрался мужества встать, подойти к ней, тронуть ее за плечо, открыть свой рот и заговорить.