Пабло Чаконе, 30.06.1989

В рукавицу извощика серебряную каплю пролил,
Взлифтился, отпер дверь легко…
В потерянной комнате пахло молью
И полночь скакала в черном трико. Сквозь глаза пьяной комнаты, игрив и юродив,
Втягивался нервный лунный тик,
А на гениальном диване – прямо напротив
Меня – хохотал в белье мой двойник. И Вы, разбухшая, пухлая, разрыхленная,
Обнимали мой вариант костяной.
Я руками взял Ваше сердце выхоленное,
Исцарапал его ревностью стальной.

— Это то, что вам просила показать королева Елизавета.
— Но это невозможно.
[Конец]
— «Конец».
— Это название.
— Я знаю это.
— Второе название «Падение Галлифрея».
— Этой картине тут не место. Не в этом времени и пространстве.
— Определенно.
— Это падение Аркадии, второго города Галлифрея.
— Как она это делает? Как это возможно? Эта картина маслом в 3D.
— Искусство Повелителей Времени. Изнутри оно больше. Это кусочек реального времени. Застывшего.
— Елизавета подсказала нам, где найти картину, и указала на ее важность.
[Доктор взял Клару за руку]
— Ты в порядке?
— Он был там.
— Кто был?
— Я. Другой я. Тот, о котором я не говорил.
— Я не понимаю.
— У меня было много лиц, много жизней. Я не все их принимаю. Есть одна жизнь, которую я стараюсь забыть. [Нет]. Он был Доктором, который воевал в Войне Времени. И это был день, когда он сделал это. День, когда я сделал это. День, когда он всех убил. Последний день Войны Времени. Война, которая закончила все войны между моим народом и Далеками. И в этой битве был человек с большим количеством крови на руках, чем другие. Человек, который совершил преступление, заставившее Вселенную затихнуть. И этот человек — Я.