Роберт Паттинсон, 13.05.1986

С ним спокойно. Он ничего не требует и не пытается за мой счет тешить мужское эго. И еще — я откуда-то знаю, что при всех его «тараканах» от него не приходится ждать удара. Это не объяснишь и не докажешь, но я ручаюсь, что это так. А это, по большому счету, и есть самое главное, остальное — пустяки…

– Каждый вечер я жду его возвращения… и оставляю для него горящую свечу на подоконнике, чтобы было легче найти дорогу домой. Чтобы он знал – здесь его по-прежнему любят и ждут. Как и много лет назад… Я надеюсь, что он все-таки вспомнит обо мне, когда его долг перед миром будет выполнен, а до тех пор я буду жить здесь. Он всегда возвращается, и какая разница, что иногда между встречами пролетают годы – я знаю, что когда-нибудь он вернется, чтобы больше не уходить.
– А если… если ты его не дождешься? – тихонько спросила я, забыв о глиняной кружке, почти обжигающей ладонь. – Или он вернется слишком поздно?
Немолодая знахарка только улыбнулась, внимательно глядя мне в глаза, и я поняла – дождется. И муж ее вернется, несмотря ни на что. Даже если это произойдет тогда, когда оба будут уже стариками, но смерть они встретят вместе… так, будто бы никогда и не разлучались. Потому что птица не летает с одним крылом – их обязательно должно быть два.