Михаил Панкратов, 17.03.1986

— Все эти фотографии твои?
— Да, нравится?!
— Да, очень красивые.
— Я всегда мечтала жить в Париже...
— И что мешает?
— Оу, реальность, она всегда стоит на пути мечты!
— Я не соглашусь.
— Брось, Макс, неужели ты не мечтал?
— Наверное, мне... все, что мне нужно, это быть полезным, и хоть что-то однажды изменить к лучшему.
— Еще будет шанс!
...
— Я там не бывал.
— О, это зря! Париж стоит увидеть, хоть раз...
— Что в нем особенного?
— Это очень трудно объяснить.
— Объясни.
— Это... и то как выглядят улицы, и как светятся вечером окна, и дождь, и туман, запутавшийся в ресницах — все вокруг живопись... это просто Париж!..

Хрущев принимал литераторов в Кремле. Он выпил и стал многословным. В частности, он сказал:
— Недавно была свадьба в доме товарища Полянского. Молодым подарили абстрактную картину. Я такого искусства не понимаю...
Затем он сказал:
— Как уже говорилось, в доме товарища Полянского была недавно свадьба. Все танцевали, этот... как его?... Шейк. По-моему, это ужас...
Наконец он сказал:
— Как вы знаете, товарищ Полянский недавно сына женил. И на свадьбу явились эти... как их там?... Барды. Пели что-то совершенно невозможное...
Тут поднялась Ольга Берггольц и громко сказала:
— Никита Сергеевич! Нам уже ясно, что эта свадьба — крупнейший источник познания жизни для вас!