Владислав Пальчевский, 08.01.1999

— А если я проиграю?
— Значит, вам повезет в любви.
— В конце концов, если я проиграю, я отдам вам ваши деньги. В моем положении мне уже нечего терять.
— Ошибаетесь, вы можете потерять что-то гораздо более важное.
— Что же?
— Самого себя.

С моей точки зрения толерантность — тоже ложное благо. <...> В вопросе толерантности могу сослаться на житейский опыт. У меня девять лабрадоров. У этих собак в генах заложена охота на птиц, а поскольку в наших окрестностях птицы — это, в основном, куры, я годами вынужден был платить соседям за кур, которых лабрадоры мне приносили, и есть куриный бульон, который не выношу. С помощью палки мне удалось обучить собак толерантности, они действительно смирились с существованием кур, но нечего и мечтать, что когда-нибудь их полюбят. Поэтому... когда речь заходит о толерантности, ссылаться на любовь [к ближнему] нужно очень осторожно. Особенно если есть подозрение, что толерантность включает терпимость ко злу, а зло сносить нельзя.