Балнур Ертаргынова, 10.09.2000

Кушакова: — У тебя дома ребёнок голодный, а ты юродствуешь!
Малаева: — Мой ребенок: хочу — кормлю, хочу — нет!

Этой ночью я искал твои губы в чужих губах
и почти поверил в то, что отыскал тебя,
ибо, слепец, я знаю: что влечёт меня к женщине, -
это река;
но такая тоска — добраться до берега сновидения
и понять: наслаждение — жалкий раб,
получивший фальшивую монету. Забытая, любимая, — как я желал бы
воскресить то страданье в Буэнос-Айресе,
ту безнадёжную надежду.
Если бы вновь полюбить тебя
в доме моём — открытом в сторону порта,
если бы вновь встретить тебя утром в кафе, -
и чтоб ничего-ничего
ещё не случилось.
Чтобы не надо было ни о чём забывать,
рук твоих не вычёркивать из памяти,
и пусть одно остаётся — окно в беззвёздное небо.