Владислав Майковский,

Ведь в этом нашем мире мы лелеем надежды на какие-то события, которые, осуществляясь, принесут нам лишь горечь и разочарование; по этой-то причине пессимисты и вербуются из бывших надеявшихся, ибо, чтобы видеть мир в чёрном цвете, надо было прежде верить в него и в его возможности.

— Киллиан, я дал тебе всё: послушную армию, место во Внутреннем Круге и будущее, о котором можно только мечтать. И единственное, что я требовал взамен — это веры.
— Моя вера крепка. Я верю в дело Братства, а ты отрёкся от своих последователей.
— Аджай?
— Что?
— Расскажи мне про Сараево.
— Эм... Ну там много всякого было...
— Ты сказал, что сам видел, как люди Киллиан атаковали твоих братьев.
— Это был отряд перебежчиков с агентом Г. С. Б. во главе...
— Ты сказал, что она предала не только меня и моих министров, но и само будущее Братства.
— Это клевета! У тебя нет доказательств!
— Вера Аджая не подлежит сомнениям. Его свидетельства для меня достаточно.
— Я... Я не говорил, что это были именно люди Киллиан.
— Ты сказал, что она строила козни за моей спиной. Ты сам назвал это предательством. Мы оба знаем, что наказание за предательство только одно — смерть. Так это были войска Киллиан или нет, Аджай? Решение за тобой.
— Ну же, Аджай, скажи ему «да». Этого ты и хотел, верно?
— Я не знаю! Понятия не имею, чего там хотела Киллиан! Как всё сложно! Я просто делаю то, что нужно Братству!
— Хорошо. Прикончи её... Какая жалость! Но сомнения подобны гнили — их надлежит отсечь... Поздравляю, Аджай! Я подверг тебя испытанию, и ты прошёл его. Как я и говорил, во Внутреннем Круге освободилось место. Аджай, теперь ты — моя правая рука.