Милана Прокопенко, 26.07.1987

Я убийца. Я убил пять человек. Жизнь моя немедля прекратилась, но тем не менее я жив. Я хожу, дышу, мне хочется есть. На куфаркином празднике я пожелал остаться в стороне, но она вложила мне в руки наган: убей, или будешь сам убит. Теперь она моя госпожа. Теперь куфарка жрет мои трюфели, пьет мое бордо и рвет мои книги. Она берет свою кровавую гармонику: пляши, Кока, пляши под мой чумовой, мой бешеный наигрыш, иначе будешь сечен и бит на конюшне. И Кока пляшет…

Скованный социальными условностями и догмами (некоторых) религий, человек заключает свою, прежде необузданную, сексуальность в жесткий корсет, который сдавливает тело и взымающуюся от возбуждения грудь (у женщин), а также в сплетенный из колючей проволоки этики намордник морали (у мужчин).