Fatih Unal, 15.02

— Снег — это воплощение непостоянства, — говорит она. — Как в книге Иова.
Я надела шубу. Я не знаток Библии. Но к клейкой поверхности нашего мозга прилипают иногда странные обрывки усвоенного в детстве.
— Да, — говорю я. — И воплощение света правды. Как в Откровении Иоанна Богослова: «Его голова и волосы были белы как снег».

— Ты пьяна.
— Нет, я счастлива. <...> Я пью и весело танцую. Эт-эт-это люди и делают, когда счастливы, Тристан, — сказала она, тыкая пальцем мне в грудь. — Счастливые люди танцуют.
— Вот как?
— Да. <...> Потому что когда ты пьян и танцуешь, все остальное неважно. Ты кружишься, кружишься, кружишься... и дышать становится легче, грусть становится тише, и на какое-то время ты забываешь, как ты себя чувствуешь обычно.
— А что происходит, когда ты останавливаешься?
— Ой да, с танцами есть небольшая проблемка. Потому что, когда ты прекращаешь движения, — она резко остановилась и выпустила стеклянную бутылку из рук, наблюдая, как она падает на землю, — все рушится.
— Ты не так счастлива, как говоришь, — сказал я.
— Это только потому, что я перестала танцевать.