Лариса Чимирис, 17.04.1977

Но где премудрость обретается? и где место разума?
Не знает человек цены ее, и она не обретается на земле живых.
Бездна говорит: не во мне она; и море говорит: не у меня.
Не дается она за золото и не приобретается она за вес серебра;
не оценивается она золотом Офирским, ни драгоценным ониксом, ни сапфиром;
не равняется с нею золото и кристалл, и не выменяешь ее на сосуды из чистого золота.
А о кораллах и жемчуге и упоминать нечего, и приобретение премудрости выше рубинов.
Не равняется с нею топаз Ефиопский; чистым золотом не оценивается она.
Откуда же исходит премудрость? и где место разума?
Сокрыта она от очей всего живущего и от птиц небесных утаена.
Аваддон и смерть говорят: ушами нашими слышали мы слух о ней.
Бог знает путь ее, и Он ведает место ее.
Ибо Он прозирает до концов земли и видит под всем небом.
Когда Он ветру полагал вес и располагал воду по мере,
когда назначал устав дождю и путь для молнии громоносной,
тогда Он видел ее и явил ее, приготовил ее и еще испытал ее
и сказал человеку: вот, страх Господень есть истинная премудрость, и удаление от зла — разум.

... придётся признать, что СССР, а значит наши деды и отцы, проиграли глобальную конкуренцию не из-за происков мирового империализма или ошибок//перегибов отдельных лиц, а онтологически. Из-за ложной картины мира.
При этом, мне было ясно, что эти социальные последствия все равно рано или поздно наступят; они неминуемы. Но если ничего не делать, то во-первых, они наступят не «завтра», а когда-то позже и, во-вторых, можно будет сделать вид, что они происходят как бы сами-собой, «естественно», независимо от наших желаний, как меняется иногда погода.
С четким пониманием, что время буквально утекает между пальцами, как песок, я в тот момент написал манифест, который так и назвал: новое дело.