Владислав Македонский,

Сатурн пожирал своих детей, ненависть пожирает своих родителей.

— Это золото, мистер Бонд. Всю жизнь я обожал его цвет, блеск и божественную тяжесть. Я рад любому делу, которое увеличит мое состояние, которое итак значительно.
— Вы добились своего, Голдфингер. Спасибо за представление.
— Осторожнее с остротами, мистер Бонд. Они могут стать последними. Цель наших прошлых двух встреч теперь мне ясна. Не хочу отвлекаться на другие. Спокойной ночи, мистер Бонд.
— Вы хотите, чтобы я заговорил?
— Нет, мистер Бонд. Чтобы вы умерли. Вы не можете рассказать мне чего-либо, что я еще не знаю.
— Вы забыли об одном. Если я не справлюсь, меня заменит — 008.
— Верю, что ему повезет больше.
— Он знает то же, что и я.
— Вы ничего не знаете, мистер Бонд.
— А как же операция «Большой шлем»?
— Какие-то два слова... ... не представляют значения для вас и вашей организации.
— Упустите такой шанс?
— Вы правы, мистер Бонд. Пригодитесь мне живым.