Анна Васильева, 14.04

Надо заметить два момента в мнении о Сталине. Первое. Чем больше публикуется о нем информации, тем больше растет его популярность. Невозможно говорить о том, что люди судят о Сталине под влиянием какой-то пропаганды. Или промывания мозгов. Количество и разнообразие пропаганды достаточно, и никто ее не направляет и не подавляет.
Второе. Произошла корреляция. А если бы спросили, те, кто против Сталина, кто критикует Сталина, как они относятся к России вообще. И к этому государству. Почти все они отрицают это государство. За редким исключением. И поэтому создается мнение, что люди используют образ Сталина и те несомненные трагические события, которые с ним связаны, для того, чтобы вести пропаганду рософобии, против России. И эта корреляция врагов России, которая в народе определяется как предатели России, автоматически переходит на тех, кто выступает с критикой Сталина. Если бы подходили к этому объективно, как делают французы, подходя к исторической личности, оценивая его объективно, не внося в это политику, не пытаясь на этом дискредитировать страну вообще, народ и государство.
Во Франции императора не выбросили из пантеона. А здесь — выбросили. Это говорит о культуре
Сегодня люди относятся к Сталину и и видят в нем положительное, они защищают себя и свою страну от тех, кого они считают врагами, от тех, кто страны не хотят, от тех, для кого Сталин — только предлог и инструмент. Объективной оценки роли Сталина пока еще не делают. Каждый пытается на этом заработать политический капитал. Отрицательный или положительный. Шельмовать Россию, дискредитировать Россию, доказывать, что это государство никогда настоящим государством не было и все достижения России, которые были сделаны в эпоху власти Сталина, это все обман и преступления. Народ не может поверить в то, что живет в государстве, созданном обманом и преступлением. Это естественное сопротивление народа. Иначе он бы не выжил. Именно в этом причина роста популярности Сталина. Мнение выражается не за Сталина, а за себя и свою страну, свой народ. .

Очень хочется быть чьим-нибудь всем.