Александр Остапенко, 10.04.1981

— Уже довел? — поинтересовался Тьер.
— Практически. Ощущение, что измываюсь над ребенком. Этот совсем зеленый, даже не интересно. — И обращаясь к Золотому:
— Слушай, пацан, тебя такими темпами удар хватит прежде, чем аркан пустишь в ход. Да и аркан твой, мягко говоря, не впечатляет.
Так с великим Золотым жрецом еще никто не смел разговаривать. Никто и никогда!
Но как оказалось, на этом унижение не завершилось — подул ветер. Горячий, обжигающе горячий ветер песков Миров Хаоса, и над степью раздалось:
— Рэн, милосерднее будет просто убить. Не измывайся над убогим.

Что, если мы родные души? — спросил я себя мысленно, пока она плакала. — Что, если мы всю жизнь искали именно друг друга? Мы соприкоснулись, ощутили на момент, какой может быть земная любовь, и что, теперь из-за моих страхов мы расстанемся и никогда больше не увидим друг друга? И мне придется до конца дней своих искать ту, что я уже однажды нашел, но испугался и не сумел полюбить?