Галия Сабралиева,

О, время праздника и время превращений,
Май неразгаданный, июня кровь и прах.
Мне не забыть вовек о розах и сирени,
О тех, кого весна несла в своих руках. Самообмана дни — они ни с чем не схожи,
Мне не забыть вовек толпу, снопы лучей,
Жужжание машин, и воздух в жаркой дрожи,
И Бельгии дары, и взор не знаю чей, И торжество побед — хоть не было сражений,
Кармин раскрытых губ — хоть крови вкус и прост,
И тех, кто на смерть шел в кипении сирени,
На башне танковой поднявшись во весь рост.

Сестра спросила, хорошо ли я питаюсь, а с этим у меня всё было в порядке. Она спросила, не боюсь ли я потолстеть и не боюсь ли ездить в автобусе, но такими страхами я не страдала. Меня пугали другие мысли: существую ли я на самом деле и принадлежат ли мне мои мысли, а об этом она меня не спросила. Я сказала ей, что всё вокруг кажется мне серым и что мне не хочется жить. Тогда она направила меня к школьному психологу.