Аксерик Молдашов,

Листья желтые медленно падают
В нашем богом забытом саду,
Ничего меня больше не радует,
Даже цирк на Охотном ряду. Ощущение общей усталости,
Да и вид у артистов несвеж:
Не любому под силу до старости
Выходить колесом на манеж. Но, боюсь, не придется расстаться нам.
Вопреки уговорам врачей,
Снова рвется к цветам и овациям
Нерушимый союз циркачей.

– Мне нужно поддерживать репутацию. Люди меня уважают, из мнение имеет значения. Поэтому...
– Поэтому ты это сделал, папа.
– Сделал что?
– Сдал бабушку. Откуда полиция бы узнала, если только как-то трус не сказал им.
– Как ты смеешь? Думаешь я сражался на войне, чтобы какой-то сосунок назвал меня трусом?
– Ты что, не понимаешь? Ты боролся с этим. фашизм — это когда говорит как надо жить, кого любить, кто должен жить, кто умереть. Ты сражался за то, чтобы мы все могли делать что мы хотим и говорить что хотим. А ты стал как они. Это ты всех их сдал, правда? Даже нашу бабушку.