Алексей Воробьев, 19.10

— Как предпочтешь отправиться на тот свет? Расстрел, или повешение? Может, новым манером, на гильотине?
— Гильотина? Франсе! Люблю французов. Народ, что додумался до майонеза, достоин доверия. Французская казнь! Вот негодяи! Аа, я передумал, аа...

— Да, — согласился участковый, — если по горячим ничего не нарыли, теперь повиснет это дело у нас как хрен на люстре. Гы-гы.
Безрадостное предсказание как бы провисело в застоявшемся воздухе кабинета до утра — именно такое чувство появилось у Кулинича, когда он утром открыл глаза.