Станислава Миронова, 02.04.1992

— Что ж ты, Мань, так и живешь одна?
— Не, я не одна, я с тенями живу... Вот они тут по стенам и ходят, особенно ночью... ходят... ходят... ходят... вот я с ними и живу. Они как люди... нее... они лучше людей. А если, Соня, у тебя интерес спросить Маньку жалеет ли она, что никому не нужная, никем не обласканная, никем не пригретая доживает свой поганый век в этой хавере, то Манька ответит тебе, как перед прокурором: жалеет, Соня. Иногда до слез жалеет... Но слезы выплакались, мозги устали, время улетело, и ждет Манька, когда в ее двери постучит дедушка с седою головой и огнем на голове и уведет ее по той самой дорожке, которая не имеет обратного конца. Вот так, моя девонька...

Поистине, род человеческий готов лишиться чего угодно, но не голоса и речи; в этом одном уже неизмеримое его богатство.