Наталья Ювченко, 04.07.1984

— Помочь? — спрашивает она, осторожно обходит стол и склоняется над моим плечом. Я уже заполнил все клеточки словами “мясо” и “кости” и, увидев это, она слегка охает от изумления, а потом замечает на столе кучу сломанных пополам карандашей №2, аккуратно собирает их и выходит из комнаты.

А что касается моей собственной, личной жизни, то, ей-богу, в ней нет решительно ничего хорошего. Знаете, когда идёшь темною ночью по лесу, и если в это время вдали светит огонёк, то не замечаешь ни утомления, ни потёмок, ни колючих веток, которые бьют тебя по лицу... Я работаю, — вам это известно, — как никто в уезде, судьба бьёт меня не переставая, порой страдаю я невыносимо, но у меня вдали нет огонька. Я для себя уже ничего не жду, не люблю людей... Давно уже никого не люблю.