Кристина Лавренова, 21.09.1999

(продолжение)
Но хотел бы я сказать немножко о другом. Посмотрите на то, что происходит в мире. Какая удушливая и совершенно безнадежная атмосфера была в эпоху поздней глобализации, что вот эта вся феерия, которую мы наблюдаем, не только в США, но и в Англии, во Франции, вон в Германии что происходит, в этой милой пряничной Германии, с капусточкой, сосисочками, и хорошим пивом. Что там происходит? Какая же была удушливая атмосфера безнадеги, что то, что там происходит, воспринимается как альтернатива. Причем очень серьезными людьми. И это, конечно, очень страшно. Потому что те, которые хотят вернуться к нормальности поздней глобализации, вернут нас в еще более безнадежную альтернативу. Вот об этом мы должны думать.

Мне внезапно захотелось вернуться назад, чтобы снова использовать каждый потерянный день. Время. Я был заключен в нем, в крошечном кусочке настоящего. Все эти «скоро» и «завтра» были призраками, готовыми в любой момент раствориться в небытии. Намерения ничего не означали. У меня не было ничего, кроме «сейчас».