Сергей Антонов, 12.09.1984

Стоя на дороге, Мерсо переживал странное чувство — смесь облегчения и грусти. Лишь сегодня его одиночество стало вполне реальным, ибо он, наконец, понял, что ему никуда от него не уйти. И это смирение перед одиночеством, сознание того, что теперь он стал полным хозяином грядущих дней, наполняли его душу меланхолией, не отделимой от подлинного величия.

Не моложе она, не прекрасней она,
Та, к которой консорта всем сердцем влечет,
Но она, к сожаленью, чужая жена,
А чужую жену медом вымазал черт.