Алексей Меньшиков, 30.10

Все, кто ходит по этой планете, знают эту неодолимую силу. Все знают, что это мы, женщины, главные хранительницы её тайн. <...> Тот, кто — пусть даже неосознанно и нечувствительно — прикоснется к ней, уже не отрешится от неё до конца своих дней. <...> Сила эта — во всём, что окружает нас, и пребывает как в видимом мире людей, так и в незримом мистическом мире. Её можно растаптывать и терзать, можно унижать, можно утаивать, можно даже отрекаться от неё и отрицать само её существование. Она может десятилетиями дремать в каком-нибудь забытом уголке, род человеческий вправе обращаться с нею, как ему вздумается, — невозможно только одно: с того мига, когда познаешь эту силу, уже никогда, до гробовой доски не сумеешь позабыть её.
<...>
Это секс.

— Ах да, Руфик, Клайд Ходшкинс хотел зайти к тебе вечерком.
— Что он хочет?
— Кажется, анала.
— Ох! дорогой, мы сможем купить тебе пояс для церкви!
— Как замечательно!
— Вот именно!
— Если в пол шестого, нормально? [Обращается к Мили]
— А-а... Нормально... Да..
— А когда ему назначено?
— У нас тут, знаешь ли, не так, как у дантиста, Эдвард. Он просто придёт, когда захочет вставить свой член в чью-то задницу.