Рахмет Мұңатай, 20.05.1989

Для меня нет ощущения фатальности зла даже в самой страшной ситуации. Его нет, потому что остается неизменной всегда проявляющаяся в человеке некая добрая суть. Скажем, сколько ни существовало способов демагогического, а в прошлом назвали бы как-нибудь иначе, извращения истины, никто из нас не сумел преодолеть того кроткого пожизненного собеседника, который есть в каждом, — самого себя. Ты можешь бороться с ним, опровергать — и никогда не убедишь, никуда не сможешь от него убежать. Этого, слава Богу, никто еще — ни Гитлер, ни Сталин — в человеке не истребил.

Женщина (неспешно выговаривая мужчине лет тридцати): — Ладно, Пашу ты признал, а Илюшу нет. Допустим. Ты будешь приходить к ним, одному дарить игрушки, играть с ним, а со вторым — нет? Мужчина (понурившись): — Да… Женщина: — Ладно, я оставлю в стороне моральный аспект. И даже логику. Но скажи мне, как ты их будешь различать? Они же близнецы!